Общая идея заметки была в том, что представление о личности человека, как о неком сотканном из разных кусков "франкенштейне" с обособленными и непричастными друг к другу "телесном низе" и "духовном верхе", которые вечно воюют друг с другом и как бы находятся в противопоставлении, в корне неверно. Духовно-интеллектуальные ценности человека не могут быть полностью отделены от более телесной его части, они питают и взаимно порождают друг друга.
Особенно интересна в этом свете тема секса и сексуальности. Я убеждён, что человек не в состоянии полностью раскрыть свой потенциал и реализоваться как личность до тех пор, пока полностью не изучит и не примирится с собственной сексуальностью. Я не говорю сейчас о теме сексуальной ориентации и идентичности — хотя и это тоже, и может, даже, в первую очередь это. А о том, что каждому человеку следует изучать себя, свои желания, получать различный чувственный опыт, как наедине с сами собой, так и вместе с кем-то. Это то, что каждый должен был пройти ещё в подростковости, впрочем, продолжая изучать себя всю последующую жизнь.
Но у нас в обществе огромное количество табу. Мы боимся собственного обнажённого тела. Боимся прикасаться друг к другу, боимся полностью отдаться чувствам в сексе, отринув рассудочность. Боимся неидеальности собственного тела: слишком жирная, слишком ненакачанный, слишком маленькая грудь, слишком большая грудь, слишком маленький/большой член, слишком толстая/плоская попа, слишком высокая, и так далее... Любая тяга к нормативности, к "положенному" в сексуальной сфере, очевидно, отражает наши глубинные страхи быть отвергнутыми, осмеянными, униженными. В то же время не существует ни одной причины, почему человек без реальных патологий не был бы способен доставлять другому и испытывать сам глубокое сексуальное удовлетворение.
Многие из нас боятся одеваться так, как хотят. А ведь манера одеваться очень тесно связано с сексуальностью. Так мы выражаем себя в мире и обществе. Но если мы боимся выражать свою сексуальность и личность так, как хотим этого, значит, внутри мы не примирились с сексуальностью, боимся её, не понимаем её. Возможно ли, боясь собственной сущности, полностью её реализовать? Поскольку мы давим и ограничиваем то, чего боимся (и это естественно!), то разумеется ответ нет.